Он догнал меня на набережной Невы,
Вырвав из глотки выдох и чье-то имя.
Я помню его глаза: они были совсем другими,
В них было больше вангоговской синевы…
До той последней, написанной мной, главы.
А сейчас – он устал, он выцвел и посерел.
И вместо голоса, его горло рождает ветер.
У него теперь взгляд, приглашающий на расстрел –
Корежит железо, но остается бесцветен:
«Не слишком ли ты, дорогая, зависла на этом свете?»
И я понимаю, что страх перед выбором – далеко не предел.
С его пальцев, вперемешку с кровью, течет вода,
Ползет вверх, стеной, свиваясь в воронку-кокон.
Он обнимает намертво, не сбежать от него никуда…
Он смеется звоном стекла, вышибаемого из окон,
Заправляет любовно мне за ухо мокрый локон
И шепчет, лаская штормом, что не причинит вреда…
К вам в гости Гибель! Приветствуйте, дамы и господа!
И все эти мифы о всадниках, по сути – такая фигня!
Хватит его одного, пусть даже и без коня.
Я встретилась с ним – и во мне больше нет огня.
Маленький личный конец света/мучения/дня…
Эксклюзивный апокалипсис для меня.
Спасибо.
Я крайне признательна.